ЗАБЫТЫЕ КОЛЛЕКЦИИ. ГЕННАДИЙ КУБРЯКОВ

Известно, что художественные предметы искусства, будущие экспонаты коллекций, попадая в музейное собрание, «натурализуются», получают гражданство, самыми разными путями. Появление одних становится событием, о котором не забывают, появление других сохраняется только в воспоминаниях, переходя в область музейных историй.

Рассказывают, что в один из дней на излете 1980-х годов в отдел учета музея постучался самый обычный гражданин с авоськой в дырочку, сквозь которую проглядывал газетный сверток. Представившись Геннадием Андреевичем Кубряковым, он сообщил, что хочет сделать подарок музею, собирающему национальное искусство и стал аккуратно разворачивать газету. Из нее на свет появилась великолепной работы полихромная ваза в русском стиле, вызвавшая восторг зрителей. Так было положено начало формированию из персонифицированных коллекций – дарений, которые не просто входят в нужный раздел музейных фондов, но сохраняют при этом неповторимую индивидуальность авторского коллекционирования. А Геннадий Андреевич Кубряков, передав свою ценнейшую коллекцию изделий из металла, становится одним из тех, кто помогает сохранить национальное достояние России. Неслучайно, главной задачей его коллекционирования стал поиск художественных предметов с российскими традициями, русскими корнями.

01(29)-min.jpg
1. Подставка к стопке. Неизвестный мастер с инициалами ИИН. Санкт-Петербург. 1882 год. Серебро, гравировка, чеканка. 2. Серебряная подставка от вазы для фруктов (подставка от жардиньерки). Фирма Карла Фаберже, Московское отделение. Начало XX века. Серебро, чеканка, штамп, литье. 3. Полоскательница. Фирма Фраже. Польша, Варшава. 1870-1880-е годы. Медь, гравировка, гальваносеребрение. 4. Складень четырехстворчатый «Двунадесятые праздники». Вторая половина XIX века. медь, эмали цветные, эмаль выемчатая, литье. 5. Ваза для фруктов. Фирма братьев Грачевых. Санкт-Петербург. 1895 год. Хрусталь, серебро, чеканка, литье, грань хрустальная

Опытный коллекционер, вице-президент советского фонда культуры Валерий Александрович Дудаков вспоминает время 1960 – 80-х годов: «Все мы, кто раньше занимался собирательством, были людьми увлеченными. Это были, Коллекционеры. И продавать, даже втридорога, дорогую вещь, они бы не стали. Отношение было как к любимой жене, собаке. То есть, к тому, что ты не продашь ни за какие деньги. Эти люди систематически изучали предметы, входившие в коллекции. Мы иногда ждали вожделенную вещь по 20-30 лет».

Ваза, подаренная, Геннадием Андреевичем, сегодня стала украшением музейной экспозиции «Русский стиль. От историзма к модерну», объектом изучения. О ней написаны статьи, сделаны доклады на конференциях. Появились новые сведения о знаменитой ювелирной фирме второй половины XIX – начала XX века – фирме Павла Овчинникова.

В 1853 году бывший крепостной князей Волконских Павел Акимович Овчинников открыл в Москве в Первом Гончарном переулке на Таганке небольшую золото-серебряную мастерскую, которой предстояло стать одним из ведущих ювелирных предприятий не только в России, но и в мире. Умело организованное производство, личные качества Павла Овчинникова, пристальное внимание к проработке каждой детали позволили ему в короткое время добиться больших успехов. Его история – пример поистине блестящей карьеры. Уже в 35 лет молодой человек владел состоянием в 3,5 миллиона рублей. Но до конца жизни Павел Овчинников одевался строго, не тратил денег на роскошь и праздную жизнь. Бывший крепостной сумел понять, что настоящий капитал любого предприятия – это люди. Все его работники получали в 3-5 раз больше, чем у конкурентов. Лучшим мастерам платили по 500-700 рублей (офицер царской армии получал 80 рублей). Каждый работник проходил бесплатно несколько раз в году курсы повышения квалификации, с мастерами тесно работали приглашенные скульпторы, художники (И.Монигетти, Е.Лансере, В.Гартман) и даже итальянские дизайнеры. Лучших мастеров отправляли на стажировку в Италию и Германию. Все это привело к тому, что уже через пять лет фабрика Овчинникова стала крупнейшим производителем ювелирных изделий в России. Регулярно участвовала во всероссийских и всемирных выставках, вызывая восхищение своими изделиями. Даже знаменитый Карл Фаберже почувствовал конкуренцию. Фирма «П.А. Овчинников» по мере значимости и стоимости работ вошла в первую категорию ювелиров и предприятий золотого и серебряного дела дореволюционной России.

Более полувека фирма выпускала вещи, выполненные с применением практически всех способов обработки металла: ларцы, шкатулки, вазы, оклады для икон и другое. Но наибольшую известность фирме принесли работы с эмалью. В 1880 году на фабрике Овчинникова восстановили утраченную во времена татаро-монгольского ига знаменитую перегородчатую эмаль. Именно вещи с эмалью стали визитной карточкой фирмы. Эти изделия можно отличить по замечательному совершенству техники, они неоспоримо занимают первое место в ряду своих собратьев. За свои работы Павел Овчинников был награжден семью российскими орденами, а также орденами австрийского, французского, бельгийского правительств, званием почетного потомственного гражданина Москвы. Фирма Овчинникова стремилась создавать самобытные изделия в традиционном русском стиле и в то же время, отвечающие современным запросам общества. Ювелиры, работавшие в этой стилистике, черпали вдохновение в русском узорочье второй половины XVII века, неслучайна праздничность, многоцветность декора, сложная форма вазы, подаренная Геннадием Андреевичем.

02(4)-min.jpg

Ваза декоративная. Фирма П.А.Овчинникова. Москва. Конец XIX – начало XX века. Сапфир, аметист, турмалин, гранат, сердолик, серебро, канфарение, золочение, литье, эмаль по скани

Внешне ваза выглядит монументально, хотя ее размеры невелики. Пластическое решение в виде высокого бутона фантастического цветка, четыре фигурные ножки, массивные во всю высоту тулова ручки, усиливают общее впечатление былинного величия. А поверхность вазы украшена многоцветным эмалевым узором в сканном обрамлении и крупными драгоценными и полудрагоценными камнями. Расписные миниатюры с витязями (воин-стрелец) в центре тулова и цепочка выпуклых медальонов с изображениями плывущего лебедя и полярного белого медведя соотносится с близкими зодиакальными созвездиями в Северном полушарии. В декоре вазы сошлись воедино идеи и художественные принципы русского стиля второй половины XIX века и нашли свое оригинальное воплощение – ваза фирмы Павла Овчинникова по праву считается уникальным произведением ювелирного искусства.

Геннадий Андреевич передавал музею свое собрание художественных предметов частями. Так, в 1991-1992 годах он дарит музею разнообразную и многочисленную коллекцию самоваров и поддужных колокольчиков.

Всероссийский музей декоративного искусств со дня своего создания в 1981 году, занимался формированием коллекции русских самоваров как одной из интереснейших самобытных областей отечественной культуры. Самовар давно стал своеобразным символом русского быта, предметом широкого коллекционирования и музейного собирательства. Несколько десятков самоваров – дар Кубрякова – дополнили музейное собрание и сделали его выдающимся. Подаренная коллекция отличается тщательностью подбора, многообразием форм декоративного оформления и любовью к предмету своего собирательства. В ней представлены как характерные традиционные самовары, так и редкие заказные подарочные экземпляры известных русских фабрик, созданные с 1840-х по 1920-е годы.

03(15)-min.jpg
1. Самовар. Фабрика «Наше будущее». Тула. 1928 год. Латунь, кость, гравировка, выколотка, лужение, литье. 2. Самовар-ваза. Фирма Фраже. Польша, Варшава. 1880-е годы. Кость, медь, литье, гравировка, серебрение. 3. Самовар-ваза. Россия. 1840-1850-е годы. Дерево, латунь, литье. 4. Самовар-кухня. Мастерская Николая Володина. Казанская губерния, село Кукмор. Конец XIX-начало XX века. Дерево, латунь, литье, выколотка. 5. Самовар-чайник (кофейник). Фабрика И.Ф. Капырзина. Тула. Начало XX века. Дерево, латунь, литье

В этот период лидером производства самоваров становится Тула. Навыки работы с металлом передавались здесь из поколения в поколение. В XIX веке в Тульской губернии и самой Туле были зарегистрированы сотни небольших и крупных мастерских и фабрик, занимавшихся выделкой самоваров. Основные виды работ по изготовлению корпуса самовара выполняли крупные самоварные предприятия Баташовых, Воронцовых, Шамарина и другие. Но секрет обаяния самовара в его неповторимости, «человечности», в том, что в своей основе он оставался кустарным изделием, своего рода, народным промыслом. Целые деревни специализировались на изготовлении ручек, ножек, кранов с ключами, которые привозили на фабрику, где их собирали в самовар. Особого мастерства требовало производство кранов. Носик крана мог быть в виде «конька» или «копытца», «ветки», в форме скульптурных «рыбок» и «баранчиков». На протяжении XIX века внешний вид самоваров постоянно менялся, соответствуя требованиям общественного вкуса и моды. Различались они по функциональному назначению: самовары-чайники (для продажи сбитня – горячего напитка с медом и пряностями), самовары-кухни в виде глубокой чаши с крышкой и трубой-жаровней в центре. Внутри тулово делилось перегородками на два-три отсека, где готовили обед и кипятили воду для чая одновременно. Благодаря своей универсальности и удобству такие самовары охотно использовались до начала XX века в среде небогатого населения.

С начала XIX века самовар прочно входит в повседневную жизнь дворянского класса и, соответственно, приобретает изящные и утонченные формы декоративной вазы, напоминающие строгие античные амфоры, идеально вписывающиеся в общий интерьер и сервировку парадного стола.

В 1830-е – 1850-е годы модными становятся самовары в виде ваз, гладких или эффектно разделанных «ложками» (выпуклыми вертикальными долями). Позже разнообразие вкусов покупателей, борьба за расширение рынка сбыта приводят к созданию многообразия самоварных фасонов. Появляется большое количество самоваров, которых не было раньше. Их обиходные названия указывают на форму изделия. Наиболее распространенными становятся «рюмка», «цилиндр», «банка», «груша», «шар» и другие. На рубеже XIX-XX веков появляется самовар-«паук» (шар на высоких тонких переплетенных ножках). Основную массу продукции составляли латунные самовары простых форм с гладкими корпусами, в меньшем количестве производились изделия сложных форм с пышным декором, которые изготавливались на заказ по каталогу-прейскуранту. Цена зависела от материала, размера, фасона.

В отличие от Тулы, которая специализировалась на производстве медных латунных самоваров по всей России, в столицах – Петербурге, Москве и Варшаве (входила в состав Российской Империи) – выпускались самовары из накладного серебра, мельхиора. Они создавались для состоятельных и богатых людей в качестве предмета роскоши и были с более сложной декоративной отделкой.

Выпуск изделий из посеребренного металла и мельхиора был в основном развит в Варшаве, особой популярностью пользовалась фабрика Иосифа Фраже. Художественная отделка корпусов самоваров – механическая гравировка по металлу – придавала им нарядный вид.

До Второй Мировой войны самовар по-прежнему выполнял свои прямые функции домашнего водонагревательного прибора. В 1920-х – начале 1940-х годов самовар вручался в качестве награды партийным работникам, участникам партконференций и съездов, ударникам труда первых пятилеток. Классический пример такого самовара, уникальный подарок Геннадия Андреевича Кубрякова нашему музею – самовар 1920-х годов, форма которого в фабричных каталогах конца XIX века значилась как «желудь». Овалообразный корпус этого подарочного самовара украшен выколоченным изображением первого деревянного мавзолея Ленина на Красной площади.

Коллекцию самоваров, переданную музею, удачно дополнила коллекция колокольчиков 1860-х – 1880-х годов и редкие экземпляры антикварных каретных часов конца XIX века. Старинные бронзовые и медные колокольчики Геннадий Андреевич Кубряков собирал как произведения русского декоративного искусства, хотя наверняка знал их назначение.

Обычай ездить в конных повозках со звоном – один из самых древних во многих странах мира. В России конная тройка использовалась для курьерских сообщений с первых десятилетий XVIII века. С распространением курьерской почтовой езды возникла потребность в звуковых сигналах, которые могли быть слышны на значительном удалении, чтобы другие экипажи уступали дорогу курьерской тройке, а на почтовой станции успевали подготовить смену уставшим лошадям. Вот и придумал некий безвестный изобретатель в качестве сигнального средства использовать специальный колокольчик, который привязывали к дуге над головой средней лошади.

04(22)-min.jpg
1. Колокольчик. 1880 год. Медь, железо, литье. 2. Колокольчик. Село Пурех. 1876 год. Медь, литье. 3. Колокольчик. Село Пурех. 1880-е годы. Железо, медь, литье. 4. Колокольчик. Россия. 1860-1880-е годы. Железо, медь, литье. 5. Колокольчик. Новгородская область, Валдай. 1870-1880-е годы. Железо, медь, литье. 6. Колокольчик. Новгородская область, Валдай. 1868 год. Железо, медь, лужение, литье. 7. Колокольчик. Новгородская область, Валдай. 1862 год. Железо, медь, лужение, литье. 8. Колокольчик. Новгородская область, Валдай. 1860-1880-е годы. Железо, медь, лужение, литье. 9. Колокольчик. Касимов. 1860-1880-е годы. Железо, медь, литье

Колокольчики стали назвать «поддужными», или «почтовыми». И были они, миниатюрной копией большого церковного колокола, совпадая с ним по форме, конструкции и материалам. Мастера старались, чтобы звон такого колокольчика был одновременно сильным и нежным. К концу XVIII века колокольчики в России изготавливали сотнями тысяч в год, отливали их из колокольной бронзы – сплава меди и олова. Иногда на бронзу наносили тонкий слой серебра, посеребренные колокольчики называли «белыми», а непосеребренные – «желтыми».

Основным достоинством поддужных колокольчиков считался хороший звон, который зависел от формы, профиля и размеров, материалов сплава. Каждый мастер-литейщик обладал своими секретами, позволявшими изготавливать колокольчики со своим собственным неповторимым тоном и тембром.

Родиной поддужного колокольчика стал город Валдай Новгородской губернии в 70-е годы XVIII века. Он выгодно располагался посередине тракта Петербург-Москва, главной почтовой магистрали России. К концу XIX века центр промысла переместился в село Пурех Нижегородской губернии, недалеко от места, где устраивали Нижегородскую ярмарку, имевшую всероссийское значение. Колокольчики радовали не только слух, но и взор: многие мастера любили украшать свои изделия литыми надписями и изображениями. Часто на колокольчике обозначали место изготовления, имя заказчика, нередко отливали крылатые фразы, пословицы и поговорки: «Дар Валдая», «Кого люблю того дарю». Излюбленными изобразительными мотивами мастеров были орлы, преобладали одноглавые, двуглавые встречались реже, так как право на изображение государственного герба давалось в виде привилегий. Охотно изображали Святого Георгия Победоносца, реже – гербы городов, щиты, павлинов и летящих птиц. Любили наносить рельефные изображения наград, полученных на всероссийских выставках.

В начале XIX века власти ввели в городах запрет на звук колокольчика, поэтому при въезде в город ямщикам приходилось подвязывать «языки» к дуге, чтобы те не производить шума.

С бурным развитием железных дорог с середины XIX века конная почта оттесняется с основного тракта на второстепенные дороги. Первая Мировая война, две революции и гражданская война окончательно уничтожили конные перевозки.

Эпоха поддужных колокольчиков охватила всего лишь полтора столетия, но оставила незабываемый след в народной памяти. Будучи предметом старого дорожного быта и замечательным произведением декоративного искусства, литые колокольчики неслучайно становятся объектом коллекционирования.

С эпической темой дороги, звуковых сигналов связан ещё один дар Геннадия Андреевича Кубрякова – старинные, так называемые «каретные часы». Несколько столетий назад, они выполняли функцию дорожных часов для состоятельных путешественников. Их вешали в каретах, отсюда и пошло их название. В дороге были необходимы надёжные, точные часы. Они должны были выдерживать постоянную вибрацию, температурные перепады, не пропускать пыль и влагу. Каретные часы звучали очень громко и чётко, оповещая пассажиров в полной темноте о текущем времени, отзванивая одним тоном час, другим четверть, третьим оставшееся количество минут. Сигнал был слышен вне зависимости от стука копыт, шума колёс, ветра и дождя. Бой часов оповещал путешественников о том, как долго ещё ехать до ближайшего населённого пункта.

Каретники славились точным механизмом, который изготавливался лучшими часовщиками и редко ломался. Сам часовой механизм считался произведением искусства, чаще всего верхняя часть футляра для часов делалась из стекла, чтобы владелец мог наблюдать самое главное – как шестерни, колёсики и пружины часов щёлкают и тикают внутри корпуса.

Однако сам футляр часов был очень прочным (латунь, бронза), с подвижной ручкой, за которую их несли или подвешивали. Небольшие размеры, уникальный дизайн, возможность брать их с собой куда угодно, сделали каретные часы очень модными в XIX столетии и большую часть первой половины XX века. Милые, яркие, весёлые переносные часы – больше двухсот лет с тех пор, как они появились в 1790-е годы, не снимались с производства, не менялась их форма.

Со временем, они совершенствовались внутренне: оснащались компасом, барометром, вечным календарём. Но благородные очертания оставались неизменными, прославленные часовые фирмы всегда придерживались этого правила.

05-min(1).jpg
1. Часы-будильник. Фирма Павла Буре. Санкт-Петербург. 1890-е годы. Латунь, стекло, бронза, литье, золочение. 2. Часы-будильник. Часовая фирма Мозер. Санкт-Петербург. 1870-1890-е годы. Латунь, стекло, бронза, золочение, литье

В коллекции Геннадия Кубрякова есть каретные часы работы легендарной русской международной часовой компании. Бренд этой компании «Павел Буре» – считался синонимом часов высочайшего качества (XIX – первое десятилетие XX века). С продукцией фирмы не могли конкурировать даже именитые швейцарские часовщики. Павел Буре решил сделать основным производство часов для среднего класса. Спрос оказался огромным, компания выпускала половину всех недорогих часов в России. Механизмы удивляли точностью хода, простотой использования и элегантным дизайном. Качество изделий было настолько хорошим, что в 1879 году Павел Буре получил почётное звание – Поставщик Императорского Двора и теперь мог гравировать двуглавого орла на своих изделиях. По этим часам сверяли время и члены императорской семьи, а впоследствии, представители советской элиты.

Компания существует по сегодняшний день, под названием Paul Buhre. Внуки Павла Буре – непрямые наследники. Среди них известные хоккеисты Валерий и Павел Буре.

А каретные часы? Теперь их не берут с собой в дорогу, они давно стали предметом коллекционирования, изящным украшением интерьера.
Как эти позолоченные часы, работы русских часовщиков конца XIX века, ставшие топовым предметом собрания Геннадия Кубрякова, важным для сохранения интересного культурного явления.

Подошла к концу наша неординарная музейная история, дань памяти коллекционеру с большой буквы, человеку, который умел делать такие сказочной щедрости подарки Будущему – Геннадию Андреевичу Кубрякову.